Здравствуйте друзья! Девушки милые любимые, цветы это вам!
У меня созрело новое сообщение. Я проснулся от сна, во сне мне кто
– то мешал спать и я пытался спрятаться от них, чтобы спать спокойно, но
единственный способ был проснуться. Что и произошло. Я проснулся, задумался и
вспомнил одно событие. Я не буду рассказывать подробности, главное чтобы была
понятна суть. Однажды; играли мы в такую игру; у каждого есть ценности или
качества, которыми он обладает, например: честность и доброта и есть качества,
которые бы он хотел иметь, например: счастье. Игра заключается в том, что можно
поменять имеющиеся качества на недостающие. Сразу оговорюсь, что не хочу некого
обидеть. Многие в этой игре, готовы были отдать честность и доброту или даже
порядочность за счастье, но разве они не понимают, что отдав честность, они и
себе самому будут врать, что если они поменяют доброту и порядочность, они и к
себе не будут добры и порядочны. Это была игра, но, по-моему, жизнь играет в
эту игру с нами постоянно.
Я считаю, самая важная ценность в нашей жизни это Душа, Душа
вечна, она бесконечна и она чувствует, что хорошо, а что плохо. И чем чаше мы
будем все свои поступки соизмерять с ней, настолько чище или грязней будет в
зависимости от поступков Душа. Чем чаше на неё мы обращаем внимание, тем
чувствительней она становится, а чем меньше мы её слушаем, тем черствее она
становится. И чем чувствительней Душа, тем более самостоятельным становится
человек, тем больше шансов у него почувствовать любимого человека, того
человека с кем он будет по настоящему счастлив. Чем больше он будет счастлив,
тем больше он может заразить счастьем своих детей.
Я не знаю почему, но мне пришёл в голову один рассказ Александра
Грина про мальчика, над которым люди, богатые люди хотели провести эксперимент.
Не показывая ему ни когда солнце до подросткового возраста, но не что не смогло
сломать этого мальчика, чтобы не происходило вокруг и, что бы ему не говорили,
он знал правду, он чувствовал её!
Цитирую «Пропавшее солнце»
«Тогда решено
было посмотреть, как поразит Роберта тьма, которую, ничего не зная и не имея
причины подозревать обман, он должен был считать вечной. Все скрылись в
укромный уголок, с окном в сад, откуда среди чинной, но жестокой попойки
наблюдали за мальчиком. Воспользовавшись обмороком, Фергюсон поддержал
бесчувственное состояние до той минуты, когда лишь половина солнца виднелось
над горизонтом. Затем он ушёл, а Роберт открыл глаза.
«Я спал или был
болен», - но память не изменила ему; сев рядом, она ласково рассказала о
грустном и жестоком восторге. Воспрянув, заметил он, что темно, тихо и никого
нет, но, почти не беспокоясь об одиночестве, резко устремил взгляд на запад,
где угасал, проваливаясь, круг цвета розовой меди. Заметно было, как тускнут и
исчезают лучи. Круг стал как бы горкой углей. Еще немного, - ещё, - последний
стоп искр озарил белый снег гор – и умер, - навсегда! Навсегда! Навсегда!
Лёг и уснул мрак.
Направо горели огни третьего этажа.
- Свалилось!
Свалилось! – закричал мальчик. Он сбежал в сад, ища и звоня людей, так как
думал, что наступит невыразимо страшное. Но никто не отозвался на его крик. Он
проник в чащу померанцевых и тюльпанных деревьев, где журчание искусственных
ручьев сливалось с шелестом крон.
Сад рос и жил;
цвела и жила невидимая земля, и подземные силы расстилали веера токов своих в
дышащую теплом почву. В это время Хоггей сказал Харту и Блюму: «Сад заперт, стены высоки; там найдём, что
найдём, - утром. Игрушка довольно пресная; не всё выходит так интересно, как
думаешь».
Что касается
мальчика, то в напряжении его, в волнении, в безумной остроте чувств всё
перешло в страх. Он стоял среди кустов, стволов и цветов. Он слышал их запах.
Вокруг всё звучало насыщенной жизнью. Трепет струй, ход соков в стволах,
дыхание трав и земли, голоса лопающихся бутонов, шум листьев, возня сонных птиц
и шаги насекомых, - сливалось в ощущение спокойного, непобедимого рокота,
летящего от земли к небу. Мальчику казалось, что он стоит на живом, теплом
теле, заснувшем в некой твёрдой уверенности, недоступной никакому отчаянию. Это
было так заразительно, что Роберт понемногу стал дышать легче и тише. Обман
открылся ему внутри.
- Оно
вернётся, - сказал он. – Не может быть. Они надули меня».